говори же со мной, говори. ты так долго молчал.
я была взаперти без бумаги, чернил и ключа.
мне казалось, что мир одичал.
оказалось — что я
зацепилась за ржавые петли, гнилые края
сумасшедшего дома.
там сходят с ума от скуки, я тоже успела сойти на треть.
хорошо, что, пускай и в муках, но ты мне помог умереть.
сам при этом так страшно боялся и вместе со мною кричал.
мне казалось, что это конец.
оказалось — начало начал.
на отметке нуля ничего, кроме боли, нет.
оголённые швы изнывают, их жалят и воздух, и свет.
над отметкой нуля боль уходит и воздух уже не колюч,
вот тогда на глаза попадается он ― удивительный луч.
он так тонок и слаб, но при этом настолько глубок,
что совсем невдомёк, как же в нём целиком помещается бог,
он пронзительно мягок в начале и незыблемо цепок в конце,
этот мир весь простёган такими лучами и только поэтому цел.
говори же со мной, говори. ты ведь тоже скучал.
говори о луче. говори от луча. говори из луча.
и ты говоришь:
не бери себя в руки, расслабься и просто поверь,
что с тобой всё в порядке, что нельзя, чтоб совсем без потерь,
не бывает бесплатных и ровных дорог, ведущих наверх,
слушай только себя и тогда между нами не будет помех,
перестань класть в мой чай сгустки своих тревог,
они невозможно горчат, от них крутит живот,
вырывайся из плена массивных, мудрёных сетей,
распускай их до тонких, простейших, прозрачных идей
и плети, наконец, свою — слышишь? свою! — не повторную вязь...
иначе, зачем ты заново родилась?